Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Милостью нашего господина объявляю: бал открыт!
Гости зашумели, вскочили со своих мест, некоторые бросились к Леонарду.
Чтобы успокоить их, обладатель пенсне несколько раз звонко хлопнул в ладоши:
— Подождите! — он шагнул к Архелии, взял ее за руку и подвел к своему господину. Затем отыскал глазами среди присутствующих невысокую молодую женщину в бежевой кофточке, жестом подозвал ее и объявил: — Нынче у нас только две сестры, которые должны пройти церемонию посвящения.
Когда женщина в кофточке встала рядом с Рефаилом, все увидели, что она беременна. И, судя по большому животу, рожать ей предстояло совсем скоро.
Гости наперебой загалдели.
Леонард хмуро взглянул в зал, дождался, когда гул стихнет и приказал своему помощнику:
— Прими клятву у наших новых сестер!
Рефаил расправил плечи, высоко поднял голову и, печатая слова, торжественно проговорил:
— Отныне у властелина Денницы на две дочери будет больше! Имя им — Архелия и Зинаида!
Он дважды ткнул пальцами в грудь девушку, потом — беременную молодку и обратился к ним с вопросом:
— Вы готовы стать на колени перед властелином?
— Да! — разом воскликнули те и сразу опустились на пол.
Помощник Леонарда опять ткнул каждую из них пальцами, но уже в лоб.
— Вы вверяете властелину свои тела и души?
— Вверяем! — дружно закивали головами Архелия и Зинаида.
— Вы даете властелину обет вечной верности и послушания?
— Даем!
Повелительным взмахом руки Рефаил позволил им подняться и громко прокричал:
— Отныне вы — чада властелина Денницы! Вы в полной его власти! Нет и не будет для вас другого отца!
Когда церемония клятвоприношения была закончена, Леонард указал пальцем на беременную:
— Опоите нашу новую сестру, освободите и раздайте пищу вкушающим! Эта жертва угодна властелину.
Две девушки, подносившие перед этим кусок черного крепа Кубаку, подлетели к Зинаиде и встали по обе стороны от нее. Она заволновалась, с опаской взглянула то на одну, то на другую стражницу и, покорно опустив голову, застыла в немом ожидании. Рефаил принял из рук зубастой Палагуцы серебряный кубок, украшенный самоцветами, и протянул его молодке:
— Выпей до дна!
Она взяла кубок обеими руками и послушно поднесла к губам.
Пила долго, не отрываясь и с явным наслаждением.
Рефаил промокнул ее губы салфеткой, которую подала Палагуца, и, дотронувшись кончиками пальцев к подбородку женщины, вкрадчиво поинтересовался:
— Как ты себя чувствуешь, Зинаида?
Та вдруг встрепенулась, хлопнула руками себя по животу и осклабилась. В ее мутных глазах всколыхнулось пламя дикой, безумной радости.
— Я вас люблю! — закричала она во все горло и, замотав головой, разразилась мерзким хохотом, от которого у Архелии пошел мороз по коже.
Девушки, стоящие рядом с Зинаидой, в мгновение ока завели ее предплечья назад и приподняли их. А Палагуца, еще больше обнажив свои уродливые зубы, рывком сорвала с нее черную широкую юбку, затем обхватила сзади за торс и со всей силы надавила своими большими руками на живот. Молодка охнула, вскрикнула и лишилась чувств. Ее пах обагрила темная кровь и потекла на мраморный пол. И тут же между широко расставленных ног несчастной показалась голова младенца, покрытая мокрым пушком. Рефаил подставил салфетку, которой только что вытирал губы Зинаиде, Палагуца еще раз надавила на ее живот, и окровавленный комок почти полностью вылез наружу.
Что было дальше, Архелия не видела. Она закрыла глаза ладонями, затряслась всем телом и, рыдая, упала на колени. И только потом, когда Евдошка подняла ее и, прижав к своей груди, стала всячески успокаивать, наконец, осмелилась взглянуть на происходящее. Это было ужасное зрелище! Трое мужчин и столько же женщин, сбившихся в кучу возле ног Леонарда, с яростью голодных волков пожирали куски растерзанной плоти. Их рты были окровавлены, красные глаза светились, как раскаленные пятаки, волосы на голове стояли дыбом.
Зинаида, уже пришла в себя. Она лежала на полу с широко раскинутыми ногами, хохотала и судорожно дергалась, а Палагуца ходила вокруг нее и окропляла пучком ивовых прутьев, макая их в большой таз, который держал Кубак.
— Рефаил, займись Архелией! — приказал Леонард и с сочувствием взглянул на нее.
Евдошка подтолкнула к нему девушку:
— Не бойся, ступай смело!
Рефаил протянул ей кубок:
— Пей до дня!
После первого же глотка она почувствовала, как в ее венах забурлила кровь, тело охватила сладкая истома, неведомое ранее блаженства, а душу обуяла неистовая радость. Затем внизу живота сделалось жарко, глаза затуманились. Архелия уже не видела никого, только его, своего господина и покровителя, и страстно желала его. Желала сейчас же, немедленно, прямо здесь!
— Это королева бала! — вскричал Бубело, помогая Рефаилу снять с нее тунику. — Она подарит свою девственность нашему господину!
— Но она не чиста! — подала голос дама в светло-медовом платье.
— Жанна, ты лжешь! — громко воскликнул Рефаил. — Ее лоно чисто и непорочно!
Леонард подхватил на руки нагую девушку и, легко ступая, понес ее в глубину зала, к столам.
— Кубак, освободи нам место!
Тот метнулся, смахнул рукой тарелки, вазы и бутылки с ближайшего стола на пол.
— Место готово!
Леонард бережно положил Архелию спиной на отполированную до блеска дубовую поверхность, подтянул за ноги, приблизив к своим чреслам
— А-а-а! — вскрикнула девушка от сладкой боли и восторга, когда он рывком вошел в нее. Запрокинула голову, выгнулась дугой, в такт его действиям завиляла бедрами и закричала, как безумная: — Еще! Еще! Еще!
Он что-то говорил ей, но она не слышала, продолжая вздрагивать, рыдать и вопить во всю мощь легких.
Сколько это длилось, Архелия не представляла, потому что совершенно потеряла способность отслеживать время. Она опомнилась лишь в тот момент, когда Леонард опять подхватил ее на руки, на секунду прижал к своей груди и осторожно поставил на ноги.
На краешке стола, где только что лежала девушка, ярко горели несколько алых капелек. К ним, опережая друг друга, бросились двое мужчин — сутулый парень в черной рубахе с закатанными рукавами и лопоухий старик в желтом кургузом пиджачке. Парень добежал первым и со звериной жадностью стал слизывать эти пятнышки крови. Старик грубо оттолкнул его и быстро заелозил длинным языком по гладкой поверхности, вбирая в себя остатки лакомства. Парень попытался оттеснить лопоухого наглеца, ухватив за полы пиджачка, но не смог.
— Лаврон, Калин, будет из вас! — смеясь, приказал Леонард и, повернувшись к Рефаилу, кивнул ему.
Тот быстро набросил на Архелию тунику и, отойдя в сторону, обратился к гостям:
— Скажите, кто из наших сестер наиболее достоин сидеть по левую руку господина?
В зале повисла тишина. Но вскоре раздались возгласы, сначала робкие, затем все более настойчивые:
— Евдошка!
— Евдошка!
— Евдошка!
— По-вашему, она самая сильная? Самая ведающая? — без особых эмоций спросил Рефаил.
— Верно, она самая сильная!
— Она самая ведающая!
— Она, только она!
Выждав некоторое время, Рефаил степенно поклонился Леонарду, потом — присутствующим и распорядился:
— Приступим же к трапезе и веселью! К столам, братья и сестры!
Дважды просить их об этом не довелось.
Леонард усадил Архелию и Евдошку, сам сел между ними и провозгласил тост:
— Выпьем за встречу, за радость и силу нашу! — и первым осушил свой кубок.
Архелия пригубила вино и даже причмокнула от удовольствия — оно было ароматным, сладко-терпким и тягучим, как свежий мед, и почему-то отдавало холодком, вроде в него подмешали мяты или мелиссы.
Выпив, все стали накладывать в свои тарелки кушанья — салаты, куски жаренного и отварного мяса, паштеты, всевозможные морепродукты, ломти янтарного сыра…
Ели много и с аппетитом. Особенно старалась Зинаида: она отправляла в рот все подряд, впопыхах запивая вином из небольшого кубка, отделанного светло-зелеными камнями, вероятнее всего, малахитом. Архелия очень удивилась тому, что эта несчастная женщина, перенесшая совсем недавно страшную экзекуцию, сумела так быстро восстановить свои силы.
Насытившись, компания перешла к разговорам. Они в основном сводились к бахвальству и самовосхвалению. Ведьмы и колдуны наперебой рассказывали о своих многочисленных подвигах, а бесы и бесовки — о блестяще выполненных заданиях, данных им вышестоящими демонами.
Ни Евдошка, ни тем более Архелия в этих разговорах участия не принимали. Они слушали разглагольствования Рефаила о полезности таких вот собраний братьев и сестер да треп Кубака о его сексуальных похождениях.
Потом гости снова пили и ели, пока Леонард не хлопнул в ладоши и в зал не влетели шестеро молодых мужчин в серых рубахах и синих просторных штанах. Каждый из этих мужчин держал в руках музыкальный инструмент — гармонь, балалайку, кларнет, скрипку, мандолину и барабан с медными тарелками. Музыканты расселись полукругом и, дождавшись взмаха руки Леонарда, заиграли веселую мелодию.
- Старое зеркало (СИ) - Лерн (Порохня) Анна - Мистика
- Корона из золотых костей - Арментроут Дженнифер Ли - Мистика
- Жрица из другого мира - Татиана - Любовно-фантастические романы / Мистика / Периодические издания